и давно жила в гостевом домике отца Митяя, где разместилась их студия. Она забыла, что такое выходные и ночи для сна. Мысли о вечеринках даже не возникали. Митяй, который по документам оказался Дмитрием Петровичем Серовым, иногда буквально силой вытаскивал ее в свет. Ее узнавали все. О, как ее научились узнавать «наши» и «ваши». Прямо скулы им сводило в подобострастных улыбках, комплименты застревали в зубах, которыми они бы с удовольствием вцепились ей в горло. Все меньше оставалось представителей условной элиты, которых Ева еще не коснулась своим улыбчивым ртом, не осыпала особыми комплиментами с таким подвохом, что ее характеристики не требовались. Публика и так содрогалась в конвульсиях восторга и писала возбужденные комментарии типа: «Вот ведь кусок дерьма, а я думала…», «Так и вмазал бы по его (ее) поганой роже».
Инвесторы стояли к ним в очереди: по большей части мотивом было страстное желание обезвредить для себя этот сладкий источник пьянящего и поражающего все живое яда. Спонсоров и членов их семей парочка, конечно, не трогала. Разве что «по ошибке», для профилактики, чтобы не жадничали и не требовали процент от дохода больше, чем им положено.
В Интернете строили версии и ломали копья, пытаясь откопать информацию об источниках компромата, авторах видеосюжетов — выразительных, острых, убийственных и безжалостных. Скрыть участие Митяя, конечно, было нереально, да и не нужно. Его приглашали в разные студии для интервью, хватали за фалды на всех тусовках. И он, конечно, доверительно, с чистым, правдивым взором во всем признавался:
— Да, сознаюсь, что это я подал Еве идею, обнаружив в ней редкий дар наблюдательности и внутреннего видения. Даже мой подозрительный отец понял, что такой самородок не должен оставаться в тени, и разрешил устроить студию в нашем гостевом домике. Папа и был первым инвестором проекта. Спасибо, папуля (воздушный поцелуй в сторону камеры). Но Ева поставила меня в строгие рамки. И первое условие — это тайна ее творчества: мне совершенно неизвестны источники информации. Я смотрю выпуски уже в эфире и сам все вижу в первый раз. Эффект внезапности канала «Просто Ева» и есть его особенность, причина успеха, этим нельзя рисковать. А у меня дел хватает: оборудование, команда профессионалов, безопасность хранения информации, исключение рисков для ведущей.
Митяй рассказывал это на голубом глазу, когда они уже забыли, как ютиться в гостевом домике папы. Через полтора года на имя Евы были оформлены три особняка, огромный гараж для коллекции автомобильных брендов, на которых был помешан Митяй. И, конечно, счета Евы. Их число постоянно увеличивалось, и все это надо было умело и вовремя убирать из публичного и доступного пространства.
Да, они пахали как кони, но удовлетворенность результатом делала их старания желанными, вдохновенными и радостными. И такая важная вещь: Ева, которая спала от силы по два часа в сутки, выглядела все лучше. На экране она казалась очень ухоженной и в то же время естественной. Не красавица, но восторженные зрители восхищались ее кожей, волосами, глазами, улыбкой, фигурой. Эффект достигался стараниями группы мастеров по уходу за лицом, телом и волосами, а также усилиями специалистов редактирования изображений и видео, но это обычная практика, и она добавляла Еве уверенности и непринужденности.
Во всех домах были огромные гардеробные с роскошными, стильными и сознательно скромными, но еще более дорогими нарядами. А выпуск «Просто Евы» все чаще начинался с того, как она встает с постели в кружевной пижаме или очень короткой прозрачной ночной рубашке, со спутанными во сне волосами, без косметики. Зевает, трет заспанные глаза, идет в ванную… Ее голый силуэт за прозрачной шторкой душа… Она возвращается с чашкой кофе, жует рогалик. На ней только большое банное полотенце, которое едва прикрывает соски полной красивой груди. Ева включает телевизор и начинает комментировать то, что слышит, отпускает милые, почти добродушные шутки по поводу внешности ведущих… и вдруг начинает совершенно естественно хохотать. Ее шутки по поводу деталей внешности, дикции, голосов и текста ведущих становятся все более жесткими, беспощадными и на самом деле смешными… Аудитория разогрета, в комментариях масса уточнений, подробностей личной жизни, в том числе и таких, какие для широкой публики вообще страшная тайна. Выпуски писались утром, днем, вечером и ночью. Материала всегда было с большим запасом.
В то же время милый всем сердцам Митяй продолжал слоняться по вечеринкам формата «будут только наши», по гостиным и залам, тайным местам разврата для избранных, принимая во всем активное участие. А его крошечная профессиональная камера работала, работала, работала…
Дело было настолько крепко поставлено, что в этом не ошибешься ни в одном кадре: в любой фривольности, в постоянных экспромтах. К примеру, могли быть показаны телефонный разговор в эфире, бытовое происшествие со скандалом, устроенным Евой коммунальным работникам, приступы ее плохого настроения, депрессии, жалобы на судьбу, которая лишила ее минут уединения, интимности, и даже бурные рыдания. И все это воспринималось не как самодеятельность. Профессионализм был настолько очевидным, что другие блогеры высказывали самые экзотические предположения на тему: кто стоит за «Просто Евой»? Известные режиссеры, сценаристы или вообще разведка?
Митяй и Ева слушали эти домыслы и катались от смеха. Они и сами не могли до конца поверить в то, что их конгениальное желание развлечься и срубить на этом побольше денег превратилось в настоящее дело, адекватно вознагражденное, и открыло для них самих собственные таланты, которые могли бы проспать летаргическим сном в их обыкновенных организмах до самой смерти.
А счастливая встреча… Чем она обернулась для них? Это было тайной для всех. Знакомые, конечно, считали, что они любовники. Но все было гораздо сложнее. Ева и Митяй не спали друг с другом, хотя, несомненно, были физически приятны друг другу, их ничего не разделяло и не отталкивало во время тесного контакта, иначе бы и не возникло столь плодотворного сотрудничества. Но именно оно стало почти священным родством. Два совершенно беспринципных и аморальных человека были не в состоянии изменить обретенному делу жизни даже друг с другом.
Но небо над ними становилось все менее безоблачным. Угрозы и проклятия с разных сторон звучали все отчетливее и ближе. Митяй и Ева верили в свой двойной инстинкт самосохранения. У них был консультант — юрист, который находил изобретательные способы ухода от нарушений закона. И возник такой результат: пара нарушителей спокойствия познала эйфорию риска. Пройти по самому краю опасности и не пошатнуться. Именно это давало зашкаливающие показатели успеха во всех выражениях.
Все чаще Ева читала о чьих-то планах подать на нее в суд за
